Штабс-капитан Круглов. Книга вторая [СИ] - Исаев Глеб Егорович

     -Дело в том, что эти карты я отыскал в старом доме. На одном из листков пергамента нанесен контур острова Русский. На нем обозначены несколько точек, отмеченных цифрами. Эти иероглифы я смог разобрать сам. -Сергей достал с полки копию второго листка. - На втором были написаны эти-же иероглифы, но с дополнением. Вот они. А третий выглядел именно так, как и его копия. -Тут Круглов выложил на стол еще один листок. Впрочем вот оригинал. Здесь некоторые линии нанесены красной тушью. Я немного знаком с историей нашего города и Края, поэтому читал про загадочные клады, которые якобы оставили в конце девятнадцатого века хунхузы. По воспоминаниям исследовавшего эти легенды историка Шкуркина, а он занимался этим всерьез, это могли быть места хранения добытого ими золота. Вполне возможно, что эти карты и описание и есть те самые бумаги, поисками которых в свое время занимались многие. И сами хунхузы, и наши подданные, и даже японцы.

     Сергей на мгновение даже позабыл где он, и усмехнулся. - Сам господин Акаси готов был рискнуть за эти бумажки своим будущим. Увы, не повезло. Так же как и господину Тифантаю. Ему листок с отметками о разведанных залежах на Аскольде тоже не принес никакой пользы. Его убили люди Акаси. Возможно не сами, но по его приказу. - Сергей вздохнул, пробормотал в раздумье. - Такое впечатление, что эти бумаги несут только зло.

     Может стоит бросить все, да и спалить их?

     Слушавший его китаец внимательно посмотрел на скрученный в рулончик лист пергамента.

     Могу я взять его в руки? -поинтересовался он.

     -Да пожалуйста, смотрите.- Отозвался Сергей, все еще находящийся под впечатлением своего внезапного воспоминания.

     - Я не зря спросил разрешения взять этот лист в руки. - Наконец сказал китаец. - Дело в том, что... - он помедлил, - дело в том, что клад, если он действительно существует, защищен силой магии. Это, я уже говорил вам древняя магия Гу. Ее история уходит в древние, как и сам Китай времена. Возможно многие считают это сказками и суеверием, однако есть тысячи случаев подтверждающих тот факт,что она работает.

     Если этот клад охраняет сила магии черного горшка, то и карты тоже становятся смертельно опасны для тех, кто смог получить их, помимо воли темных сил. Почему вы смогли стать владельцем этих бумаг я не знаю. Однако вы живы, следовательно на это есть свои причины.

     Китаец осторожно, с некоторой опаской положил свиток на стол. - Я спросил ваше согласие, таким образом вся ответственность лежит на вас. Но теперь я точно уверен. Это и есть заклинание, которым запечатан клад. Чем именно он закрыт разобрать сложнее, однако даже не зная деталей могу сказать, что магия Гу - это смерть. И все, кто пользовались ею добивались своих целей ценой гибели кого-то. Близких, друзей, простых людей, которых приносили в жертву, а в некоторых, особо важных случаях, даже своим будущим.

     -Но я понятия не имею ни о какой магии.- Отозвался Круглов. - Я просто нашел эти листки.

     Китаец поднял глаза на Круглова, но ответил не глядя ему в глаза. - Возможно это сделал кто-то из вашего рода, или ваше прежнее воплощение. Не могу судить. Но знаю одно, вам позволено овладеть этим кладом. Другой вопрос, чем придется за это заплатить.

     -Да он мне на хрен не сдался. - В сердцах ругнулся Сергей. - Я у них его не просил. Сами их Оле отда... - Круглов осекся, и замолчал.

     - Не знаю, стоит-ли нам продолжать беседу. - нарушил молчание Лю Ван.

align="centre">

Глава 14

     - Но разве такое возможно без моей на то воли, без согласия? - спросил вроде бы сам себя, но китаец только покачал головой, подтверждая.

     -Так может случится, если кто-то, куда более сильный и могущественный, решит использовать другого для достижения своих целей. Для магии не нужно согласия жертвы, достаточно соблюсти нужные условия и выполнить череду формализованных процедур.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

     -А могу я отказаться от исполнения? –поинтересовался Сергей. – Попросту говоря, наплевать на все это, и забыть. Жить дальше, как жил.

     - Не знаю, Боюсь, что сделать это будет не просто. – Лю Ван

     -Странно, насколько должно было все сплестись в один узел, что-бы я встретил вас именно сейчас. – В раздумье произнес китаец. – Я прожил в Стране советов почти всю свою жизнью Закончил институт, работал. Но когда между нашими странами возникла напряженность, меня вызвали в МГБ и настоятельно посоветовали уехать в Китай. Что делать, в то время было опасно спорить с властью. Я уехал. В Харбине жили мои родственники, они помогли. Потом все изменилось. Мое знание жизни в России пригодилось. И теперь я живу и работаю здесь.

     -И все-же, как мне быть? – спросил Сергей, мысли которого вернулись к лежащим на столе листкам. – Не могу рассказать вам всего, это будет звучать совершенной фантастикой, но теперь я начал понимать, что меня словно бы вели к этому треклятому кладу. – Так уж вышло, что эту карту я нахожу уже третий раз. – Сергей сбился. – Неважно, главное то, что мне все время приходится возвращаться к ней. И по всему, никуда я от нее не денусь. Впрочем, будущее у меня уже отняли. Дорогого мне человека тоже. Есть, правда слабая надежда, что она останется в живых, Но это лишь надежда.

     - Делай что предначертано, и будь, что будет. – Подвел итог китаец. – Если вы не против, я заберу у вас эти бумаги, и попытаюсь расшифровать записи. Мне нужно будет посоветоваться с теми, кто знает иероглифы лучше меня. – Заметив предостерегающий жест Сергея, Лю Ван, поднес ладонь к груди. – Я не стану рассказывать никому. Обещаю.

     – Не смотря на то, что я не выгляжу старым, живу уже очень долго. Встречал на своем пути много разных людей, но вы для меня огромная загадка. Странно, у меня такое чувство, что я вижу перед собой два разных человека. Это не объяснить.

     Китаец ушел, а Сергей вновь вернулся к их странной беседе.

     - И расплачиваться он будет своим будущим и жизнью близких тебе людей. - Повторил он врезавшиеся в память слова китайца.

     Свитки преследовали меня на всем протяжении этих сумасшедших метаний по настоящим и вымышленным мирам. Где бы я не оказывался, везде появлялись и эти проклятые карты. И накануне позорно проигранной войны на Дальнем востоке, и в том, вовсе уже страшном варианте будущего, и в очередном настоящем, а самое главное, в тот момент, когда я уже было решил, что все кончилось, и вздохнул с облегчением, появились какие-то странные люди, и буквально всучили свитки Оле. Выходит, чем дольше я игнорировал их, тем активнее приходилось неведомым кукловодам подталкивать меня. И кончилось все неожиданной встречей с недобрым типом, именующим себя ангелом.

     "Погоди, погоди... - Как же он сказал. - Ты можешь помнить только что-то одно. Но что же тогда мне пришлось забыть? Почему у меня был такой вид, словно бы я вконец опустился, и не один десяток лет усиленно гробил свое здоровье. Да, память он мне стер, но то как я себя чувствовал в момент нашей последней встречи я ведь помню. Какая-то безликая комната, кресло, шкаф у стены, и все?

     Сергей закрыл глаза пытаясь восстановить в мысленном взоре интерьер того помещения. - Увы. Ничего. Только то что он сидит в продавленном кресле, не в силах поднять руки. - Да, этот момент он вспомнил совсем отчетливо. Вспомнил, как попытался шевельнуть запястьем руки, на которой блеснул массивный золотой браслет часов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

     -Стоп.- Он даже не заметил, как прошептал это.

     "Часы. Точно. Они уже были у меняя на руке там. И когда я очнулся на больничной койке госпиталя в теле Сизова, первое, что увидел, это эти часы. Но если мое тело, одежда, обувь, все исчезло, почему остались часы? Не в них-ли кроется какая-то загадка?

     И, что самое странное, я отнесся к ним, как собственности самого Сизова. Отметил, что сломался браслет, и только. Никаких попыток починить его, снять. Почему? - Сергей с силой потер лицо ладонями, и перевел взгляд на испещренный множеством цифр на маленьких круглых циферблатах, назначение которых он так и не удосужился выяснить. Внимательно, запоминая малейшие детали рассмотрел тонкие, едва различимые стрелки. Одна из них стояла на цифре один, вторая и третья упирались острыми кончиками в пузатенькие девятки, а вот последняя едва едва касалась цифры два.